Каждый день пиарщика - бой. Его будни насыщены суровой романтикой, но зато выходные – проходят в сплошном забытьи... клубы, девчонки, рулетка, деньги на ветер. Поэтому, понедельник пиарщика это адская смесь головной боли и постоянных звонков журналистов и руководства, чего-то страшно желающих, кричащих в трубку и готовых поймать героя на каждом неосторожном слове.

Все это вранье. Стандартный день пиарщика выглядит довольно серо, а его выходные ничем не отличаются от субботы бухгалтера или воскресенья менеджера по продажам. Полукриминальная романтика, воспетая в романах Кристофера Бакли – вымысел, добавляющий свои пять копеек в копилку излишне предвзятого отношения общественности к тем, кто по ней специалист.

День пиарщика начинается рано утром, когда он с трудом встает с постели, трижды выключая будильник и, героически поднимая свинцовые веки плетется в ванную комнату. В этот момент о работе он еще не думает. Сейчас его мозг разминается мыслями о завтраке. Сев в машину, он также размышляет не о работе, а о повреждениях бампера на корпоративной парковке, холостых оборотах, пробках и оборотнях в погонах. Входя в офис он грезит о чае, встрече с друзьями-сослуживцами и корит себя за то, что не берет завтрак с собой, ибо в такой спешке много не съешь, а вот в уютно оборудованной офисной кухне можно бы и сосисочками побаловаться.

Первые мысли о работе у пиарщика появляются где-то между загрузкой Аутлука и Аськи, при виде 123 традиционных утренних писем и 6 запросов из регионов. Удалив порядка 100 писем спама, пиарщик берет лист бумаги и рисует себе схему работы, пытаясь вписать туда 23 запроса на подготовку статей, пресс-релизов и корпоративных мероприятий. Потом, открывает сообщение в Аське и еще около часа ведет информационную войну с региональными менеджерами, с трудом понимающими, как теперь пишут, говорят, руководят и организуют. Именно эти четыре функции и есть соль работы нашего героя.

Где-то в районе обеда, кроме чисто концептуальных вопросов, требующих решения еще вчера, образуется несколько чисто бумажных дел, для решения которых надо побегать по всем 8 этажам трех зданий, принадлежащих корпорации. При этом, вчера отличается от сегодня только количеством бумаг. В состоянии нарастающего нервного напряжения пиарщик попадает под горячую руку коммерческому директору, который возмущенно напоминает о том, что у нас слишком пассивная пиар-деятельность, и что требуется экшен перманентный и наводящий шок на конкурентов, а клиентов приводящий в состояние оргазма. И вот они уже бегут, эти клиенты, с чемоданами полными денег, от чего растет благосостояние всей компании и его – бестолкового пиарщика.

Зайдя за парой виз к финансовому директору, пиарщик получает втык на ломанном русском языке за излишнее пиар-рвение, подрывающее бюджет компании и портящее божественный показатель EBITDA. Обещает на будущий год сократить расходы на ТВ-ролики, провести жестокий тендер между пиар-агентствами и выбрать ту, которая все нам сделает в лучшем виде и еще заплатит за право работать с такой V.I.P.-конторой, как наша.

Между походом в бухгалтерию за известиями о судьбе неделями неоплачиваемого договора на размещение серии статей в "Коммерсанте" и "Известиях", и тяжелым визитом к юристам, смысл издевательств которых над остальными менеджерами непонятен даже им самим (просто, это вид нервного расстройства), пиарщик умудряется зайти в столовую и отравиться там салатом "Морская прелесть", но выжить, благодаря недоваренному рису в блюде "Африканский шницель с заморским гарниром".

И вот уже написаны пресс-релизы, сделана вычитка 15 статей для внутренней газеты, размещены тексты об услугах компании на корпоративном сайте, повешен бесплатный релиз на CNEWS и наступают заветные шесть часов вечера.

И пиарщик едет в ресторан. Не в самый плохой разумеется, например в "Пушкин", где на втором этаже развлекает неторопливой беседой дорогого гостя из Европы, приехавшего проверить, как работает компания, принадлежащая его корпорации. Стерлять, икра, водка... Водка, икра, стерлядь... грибочки... постепенно гость уже понимает русский, а английский для пиарщика становится родным. В таком состоянии, в районе двенадцати ночи, с нечленораздельным английским приветствием, пиарщик вваливается в квартиру и падает на руки жены. Часов до двух он чудесным образом чинит краны, прикручивает к стене карнизы для занавесок, находит неисправности в утюге, сотовом телефоне супруги и домашней сигнализации и, наконец, засыпает сном праведника.

Следующий день начинается только после третьего звонка...